МОЗАИКА ЛАНДШАФТОВ, или попытка объять необъятное

Таманрассет - Ассекрем - массив Эль Гессур - массив Тин Акашакер - массив Им Мескур - массив Тахаггарт - вади Иссален - эрг Килиан - Тенере де Тафассасет - массив Готье - массив Алидемма - вади Ин Джарен - дюны Мульнага - дюны Уан Зауатен - Джанет (около 1300 км)

Впечатления от путешествия, состоявшегося в период 31 марта - 11 апреля 2005 г.

Сега, Ихарен, Ассекрем…

Точка начала маршрута - оазис Таманрассет на юге Алжира. Сколько раз, прилетая сюда на самолетах единственной ныне в стране авиакомпании Air Algerie, я сходу попадала в объятия друзей-туарегов! На этот раз свидание задерживается, и только безмятежность моих спутников, расслабившихся в комфортном африканском тепле, примиряет с дурацким сюжетом. Ладно, говорят мне, бывает, брось дергаться. В самом деле, что за ерунда, сейчас приедут, просто кто-то что-то перепутал…

На дворе 30 марта и не меньше плюс 25-ти, солнце садится, окрашивая теплое небо в голубые и розовые тона. Два джипа и Азуз с Ахмедом возникают бесшумно, будто материализуясь; Азуз, смеясь, награждает себя парой легких оплеух, обнимает меня за плечи: прости, Черепашка, испорченный телефон, напутал!!! Солнце село, свет сгущается и синеет, машины съезжают с асфальтированной дороги, ведущей в Там, и, переваливаясь, направляются в сторону Хоггара. Километров через пятнадцать на светящемся заднике неба возникает элегантный силуэт горы Ихарен; приехали…В лагере, кроме повара с помощником, "chef d'expedition" - мой давний друг Дэл, в синей гандуре и искусно повязанном белоснежном шеше. "Привет, Григорий! - улыбается он нашему "ветерану" Сахары. - Как дела?" У Дэла поразительная способность к языкам, от поездки к поездке он потихоньку осваивает русский. Ужин давно готов, впереди - первая для большинства ночь в пустыне…

Ранним утром лагерь почти пуст. Так будет до конца путешествия: фотографировать Сахару - захватывающее занятие. Контрастные тени обозначатся чуть позже, а пока желтоватые лучи подсвечивают прихотливо-ассиметричный Ихарен и невысокий конус горы Сега. На Ассекрем - вершину высотой чуть более 2700 м - команда уезжает без меня: мы с Азузом остаемся в Таме на стратегическое совещание по экспедиции Алжир-Нигер. Потом я узнaю, что окруженная тамарисками и цветущими олеандрами гельта Афиляль - место ланч-привала - на этот раз была полна воды, а сам путь на Ассекрем (от Таманрассета до него 80 км) занял почти 4 часа: дожди, пролившиеся на пустыню в начале марта, размыли дороги так сильно, что из двух автомобильных троп, ведущих к вершине, пригодной для езды оказалась только одна. Ночевать решили не на маленькой тамошней турбазе, где в живописном "салоне" висит расписание восходов и закатов, а в палатках чуть поодаль. По коротким репликам вернувшихся на следующий день путешественников я пойму, что с площадки, с которой открывается вид на центральную часть нагорья, именуемую Атакор, суровый красно-коричневый ландшафт с горами-близнецами на переднем плане предстал их взору именно таким, каким его описал Шарль де Фуко, живший здесь в крохотной обители: "Вид великолепен... Ближайшие окрестности составляет смешенье причудливых вершин, зубцов, фантастической формы скальных блоков и нагромождений. Грандиозное безлюдье… Ничто не способно описать магию этого густолесья острых скальных вершин, лежащих у твоих ног".

Тассили Н'Ахаггар

До массива Эль-Гессур 180 км на юго-восток Выезжаем в полчетвертого пополудни: засветло не доехать, ночевать предстоит в вади Зазер. За два с половиной часа караван из трех джипов проходит километров восемьдесят - вначале по каменистой бурой хамаде, затем по пустынным "проселкам" - палевым песчаным вади с густо-зелеными островками тамарисков. Около шести прямо по курсу появляется гора Арреган. Вечернее солнце цепляется за верхушку ее треугольного гребня. Вади уходит вправо; Арреган меняет форму, являя себя стрелой, нацеленной в невидимое пока созвездие. Чуть позже екатеринбуржец Вадим сделает снимок: слева от окрашенной закатным солнцем горы - освещенная его последними лучами убывающая луна…

Апрельское утро в Сахаре располагает к прогулкам: чтобы сэкономить время, трогаемся пешком; машины нас догонят, после того как Дэл с командой снимут лагерь и погрузят вещи и инвентарь. Навстречу шагают две французские пары, возвращающиеся в Таманрассет. Возрастной диапазон нашей команды - 22 (min) - 59 (max), до французов самый старший явно не дотягивает… А вот и машины, наши и встречные; туареги обмениваются традиционными приветствиями и новостями; пара часов - и мы в Эль-Гессуре. Не без маленького приключения…

Ох Даха! Славный парень и хороший водитель, но - первым обычно идет Дэл. И всегда смотрит в зеркало, если надо, останавливается, ждет, не теряя другие машины из виду и не давая им расползтись по пустыне. На этот раз лидирует Даха, ибо у нас на переднем пассажирском сидении - предписанный правилами национального парка проводник из Джанета, говорливый Алатод. До Джанета еще не одна сотня километров, места, по которым мы едем, нашим водителям отлично знакомы, Алатод не при деле и болтает без умолку, в какой-то момент Даха отвлекается…стоп. Он смущенно оглядывается - утратил бдительность! - и "по правилам" разворачивается "посмотреть, где остальные". "Остальные", Дэл и Ахмед, уже четверть часа дожидаются нас в Эль-Гессуре. Минут сорок, пока Даха ездит туда-сюда, мы с Кристиной ящерицами пристраиваемся на желтовато-серых глыбах. Полдень. Горячие камни. Акации. Ни души. Беспокоиться не о чем - рано или поздно машина вернется. Но Кристина потом признается: если слегка сместить акценты и экстраполировать ожидание, становится не по себе…

В Эль-Гессуре все уже облазили грот, похожий на готический храм. Сфотографирован первый из множества наскальных рисунков - белые и красные жирафы. Впереди - грандиозные каменные кулисы на фоне песков: фантастический Тин Акашакер в знойном мареве - там впервые застревает наша видавшая виды "Toyota"; массив Тагельмамет, в новом для меня ракурсе - выразительный и завершенный как планета маленького принца. На пятый день мы проходим 90 км до скального града Тахаггарт; подступы к нему джипы штурмуют словно танки. Сеанс псаммотерапии: повар Мохаммед закапывает Кристину в горячий песок, сочувствующие шагают с осторожностью и, дивясь говорящей голове, поят ее из бутылки; гонец итальянских туристов, стоящих у западной стены, выписывает на вечер Алатода; даже удалившись, этот неугомонный дух не оставляет нас в покое: далеко за полночь по долине, окруженной частоколом каменных деревьев, мечется упругое эхо импровизированного барабана…

Абора и пространственный переход

Каменистая поверхность словно черепаший панцирь. Остановка. Алатод машет руками: вон, вон, видите, Абора! До горы Аборы, ориентира для редких ныне караванов, отсюда еще километров сорок. Она возникает справа по курсу - огромный гладкий плавник подземной каменной рыбы цвета темного шоколада, не похожая ни на одну из возвышенностей, разбросанных по пустыне на десятки верст вокруг. Если хроники не врут, сюда праздные россияне еще не забредали. Александр, штурман экспедиции, шелестя картами, предвкушает визит к колодцу в вади Иссален. Увы! После ланча в тени акации в штурманском дневнике остается запись: "От колодца осталось поваленное паводком (!) бетонное кольцо с датой 1965". Вода, если копнуть, совсем неглубоко: сняв выгравированного на сером камне круторогого буйвола, я ловлю объективом идущего впереди меня к стоянке Дэла: на плече у него полная 20-литровая канистра. К закату мы добираемся до эрга Килиан - протяженной, но невысокой песчаной гряды. Близ нашего лагеря пасется многочисленное верблюжье стадо. Именно там Володя поймает изысканный и лаконичный кадр: мехари цвета слоновой кости на фоне зависшего над горизонтом бледного солнечного диска …

Тенере на языке тамашек означает "пустыня". Тенере - это пустыня в пустыне, пустыннейшая зона Сахары. На нашем пути - Тенере де Тафассасет. Мы ныряем в нее, как в пространственный туннель, песок и небо сливаются в розоватой дымке, машина летит в никуда, ни кочки, ни былинки, только твердь - и свод небесный. Неземной свет плещется за бортом, Алатод против обыкновения не произносит ни слова, и только кисть его правой руки, поднятая так, чтобы Даха мог ее видеть, слегка движется вправо-влево, корректируя направление. Пространство сгущается в табличку-маркер: все! Не все, просто Даха, похоже, опять увлекся - вокруг нас только желтая планета. Мы ждем, пока из туннеля выпадут две отставшие машины - и взлетаем вновь, чтобы после промежуточной посадки у гор Готье, возникающих средь пустыни будто град Китеж, к вечеру приземлиться у Алидеммы…

Тадрарт

Ландшафт Тадрарта уникален. Предполагалось, что мы двинемся туда сразу из Алидеммы, чтобы затем подняться в Джанет, но введенные недавно правила потребовали предварительного визита в городок-оазис и заполнения уведомлений в бюро национального парка. Волшебный путь был пройден дважды, туда и обратно. Это примерно 350 километров, холодный ветреный вечер у въезда в массив, четыре ночлега и три дня, проведенные на перекрестье обширных сухих водотоков и в "кулуарах" вади Ин Джарен.

Дюны всех оттенков меда… Мы бродим по ним, увязая в песке, сидим на гребне, скатываемся вниз, прикидываем высоту в "гришах" - Григорий поднимается минут 45, и пока он идет, медленно, но без остановок, с методичностью испытателя экспедиционного снаряжения, решение тригонометрической задачки дает результат 120 метров… Посреди песчаного цирка Уан Зауатен вздымается ввысь диковинный трезубец, пристроившись вечером за кромкой дюны, поет Ахмед; по стенам бродят пятнистые жирафы, пляшущие человечки охотятся и пасут коз, Валентина сидит на полосатом матрасе-шезлонге, опершись на гранитную стену, за ее плечом бежит куда-то веселый ушастый слоненок. Под Гришиной палаткой ловят змею, умертвивший ее Мохаммед, играя извитым древесным корнем, исполняет медитативное танцевальное соло; в гроте с двухкомнатную квартиру бродят по стенам красные коровы размером с мышь, Ваня, самый молодой и самый сдержанный из нас, методично пополняет свой банк фотодокументов.

Мы возвращаемся в оазис по дну реки Ин-Джарен с многометровыми каменными берегами, последние 50 километров до Джанета усталые джипы идут по шоссе, в ночь перед вылетом пустыня пытается удержать нас песчаной бурей. Пробившись сквозь сухую туманную взвесь, мы останавливаемся в вади между городком и аэропортом. Кассета ехала от Москвы. Под музыку, звучащую словно из глубины времен, фары двух джипов синхронно дают свет на самую гениальную из гравюр, которую мне пока довелось увидеть в Сахаре. И по тому, как молчат мои спутники, я понимаю, что все получилось…

О. Соколовская

Щелкните для увеличения: